Отечественным ученым стоит обратить внимание на активно используемый в работах А. Людтке термин «полиморфная синхронность», введенный когда-то другим германским специалистом Юргеном Коккой. Суть его в том, что одно и то же классовое положение людей (например, принадлежность к рабочему классу) создает основу для наличия у них взаимных общих интересов, открывает возможность обмениваться совместным опытом, надеждами и опасениями, образовывать организации и вести совместные действия.
Этому могут способствовать (или, наоборот, препятствовать) определенные исторические условия и обстоятельства. В данном свете рабочая история предстает как совокупность синхронно конкурирующих между собой структур (экономических, тендерных, этнических, конфессиональных и др.), «пропахивающих глубокие борозды» в рабочем классе и создающих его «неопределенную» многослойность (полиморфию).
Сторонники «истории повседневности», однако, обращают внимание на столкновение и согласование различных интересов и социальных практик, которые происходят на уровне повседневной реальности, и прежде всего в сфере трудовой деятельности в рабочих коллективах. Сам труд не может быть сведен к механическому действию. Это один из полиморфных комплексов, исследование которых приобретает значительную роль для рабочей истории. Труд обеспечивает жизнь, создает возможность для самоутверждения и самореализации, служит источником существования для наемных работников и членов их семей. Труд является источником материальных ценностей в обществе.
Но как быть с тем, что, например, у рабочих (которые и являются непосредственными производителями материальных благ) имеется собственное видение процесса труда, своего места и роли в данном процессе, и оно, как правило, отлично от того, какими их представляют «со своей колокольни» государство, директора предприятий или заводские администраторы цехового уровня? Долгое время вопрос о подобном многообразии точек зрения оставался открытым, либо же взгляд на труд с позиций власти (то есть «сверху») признавался единственно верным. Заслуга Alltagsgeschichte заключается в том, что она способствовала изменению ситуации в данной области. Это прослеживается в том числе и в отечественной историографии.
Этому могут способствовать (или, наоборот, препятствовать) определенные исторические условия и обстоятельства. В данном свете рабочая история предстает как совокупность синхронно конкурирующих между собой структур (экономических, тендерных, этнических, конфессиональных и др.), «пропахивающих глубокие борозды» в рабочем классе и создающих его «неопределенную» многослойность (полиморфию).
Сторонники «истории повседневности», однако, обращают внимание на столкновение и согласование различных интересов и социальных практик, которые происходят на уровне повседневной реальности, и прежде всего в сфере трудовой деятельности в рабочих коллективах. Сам труд не может быть сведен к механическому действию. Это один из полиморфных комплексов, исследование которых приобретает значительную роль для рабочей истории. Труд обеспечивает жизнь, создает возможность для самоутверждения и самореализации, служит источником существования для наемных работников и членов их семей. Труд является источником материальных ценностей в обществе.
Но как быть с тем, что, например, у рабочих (которые и являются непосредственными производителями материальных благ) имеется собственное видение процесса труда, своего места и роли в данном процессе, и оно, как правило, отлично от того, какими их представляют «со своей колокольни» государство, директора предприятий или заводские администраторы цехового уровня? Долгое время вопрос о подобном многообразии точек зрения оставался открытым, либо же взгляд на труд с позиций власти (то есть «сверху») признавался единственно верным. Заслуга Alltagsgeschichte заключается в том, что она способствовала изменению ситуации в данной области. Это прослеживается в том числе и в отечественной историографии.
Keine Kommentare:
Kommentar veröffentlichen