Но если первое требование, предъявляемое к идеологии,— ее
действенность, то она должна, исходя из этого, вырвать народ из-под
интернационалистских влияний и дать свой ответ на «догму» классовой борьбы.
Традиционного национализма, по сути дела, для этого недостаточно. Он потерпел
банкротство в решении стоявшей перед ним задачи сплочения всех национальных
сил, поскольку часть общественности, а именно пролетариат, откололась от нации.
Гитлер, как обычно, наиболее цинично излагает поставленную
им цель, не прикрывая ее мишурой оправданий. Он пространно поясняет в «Майн камф»,
обращаясь к массам с аргументами, имеющими непосредственное к ним отношение,
что им, массам, следует возвратить национальное чувство. Идеология должна быть
обращена исключительно к миллионам немцев, поддавшихся искушению
интернационализма. Цель не в том, чтобы влиять на сознание людей из лагеря, уже
являющегося национальным. Речь идет о том, чтобы перетянуть на свою сторону
лагерь антинациональный.
Значит, классическому национализму должно быть придано новое
орудие, которое позволило бы вернуть в лоно нации заблудших овечек. И
действительно, национализм движений, о которых идет речь, обладает
дополнительными особенностями, обусловливающими его отличие от национализма
классического. Несомненно, Фаланга продолжает стоять ближе всего к
классическому национализму. Организация Испании как «гигантского синдиката
производителей» предполагает, что каждый производитель способствует выполнению
национальной задачи. Неважно, что определение национальной задачи дается лишь в
классической лозунговой форме «величия Испании».
Идея эта гнездилась уже в итальянском фашизме: в
национальном сообществе каждый отдельно взятый человек — производитель. В своей
главной задаче нация не делает различий между рабочими и собственниками. Интересы
как тех, так и других тождественны. Они могут существовать лишь благодаря
развитию производства, какое бы место они ни занимали на социальной лестнице.
Этим обусловлено наличие национальной солидарности, которая не может быть
сломлена никаким социальным антагонизмом. На этом аспекте особенно настаивают
Вален-циани и Горголини. Таким образом, внутреннее развитие нации предполагает
национальное единодушие и процветание каждого индивидуума. В то же время об
уровне этой солидарности, насущно необходимой, свидетельствует место,
занимаемое Италией среди прочих наций.
Если производство не находится на
должной высоте, если не побеждена нищета, это происходит потому, что Италия не
занимает в мире того места, которое ей надлежит занимать. Она была разграблена
более богатыми нациями, сдерживавшими ее экспансию, воспрепятствовавшими
осуществлению ее имперского предназначения. Так появляется тема пролетарской
нации, которая может выйти из своего нынешнего положения путем борьбы против
стран-богатеев,— тема не совсем новая, но используемая в полной мере фашизмом.
Исходя из этого, более чем когда-либо оправданна национальная солидарность.
Находя свое обоснование во внутренних потребностях национального производства,
она утверждает себя перед лицом другие наций.
Обеспечить Италии то место,
которое ей надлежит занимать в мире,— это значит обеспечить ее процветание и
положить конец нищете. Так принимает все более четкие очертания оправдание в
глазах народа как национализма, так и империализма. Национализм предстает,
таким образом, в новом обличье, что дает возможность вернуть в лоно нации
группы, подпавшие под влияние интернационализма.