Что касается Примо де Риверы, то он уже в том же году, когда
были опубликованы 26 пунктов Фаланги, заявляет в своей речи от 4 марта 1934 г.:
«Говорят, что у нас нет программы. Более того, если бы мы располагали полной
программой, мы были бы все лишь еще одной партией и походили бы на наши
собственные карикатуры»
Но вот Гитлер не отрицает полезности программы, скорее
наоборот. Однако он уточняет, что программа — не что иное, как место встречи
известного числа предложений, собранных воедино исключительно с мыслью о
разнородности людей, к которым они обращены.
В «Майн кампф» он формулирует это так:
«Если для того, чтобы наши замыслы увенчались победой, мы
должны их воплотить в боевую партию, то отсюда логически следует вывод, что
программа этой последней должна быть рассчитанной на тот человеческий материал,
которым мы располагаем».
Это означает, что программу не следует принимать дословно и
что не следует особенно удивляться, если она окажется невыполненной, когда
фашистское движение придет к власти. Это объясняет заодно и ее гетерогенность,
и, таким образом, становится понятным, как можно одним махом пускать в
обращение программу НФП или же «26 пунктов Фаланги» и выступать с отрицанием
значимости какой бы то ни было программы. Но заодно это свидетельствует и о
том, что программа — не более как наживка, цель которой содействовать
объединению людей всех политических взглядов, а. следовательно, что она носит
сугубо конъюнктурный характер.
Именно поэтому уточнение способов претворения ее
в жизнь, которые, как мы заметили, отсутствуют в ней, является совершенно
ненужным. По сути дела, сами зачинатели фашистских движений подразумевают или
же открыто заявляют, что их программы демагогичны.
Таким образом, фашистские программы предстают как платформы
для действий, тесно увязанные с политическим моментом. Но источником
основополагающих идей, в частности идеи интегрального национализма,
центрального пункта программы, равно как и проекта авторитарной реформы
государства, являются политические круги крайне правого направления.