Презентация ФРГ

Если говорить о Гитлере — тут речь об уловке ведется неприкрыто. Но в то же время не может не показаться поразительной глубокая уверенность Примо де Риверы, которую он разделяет с Гитлером, в неизбежности марксистского решения вопроса в том случае, если не будет найдено ничего, что можно было бы противопоставить марксизму. Он часто возвращается к этой мысли, в основе которой лежит его оценка трудов Маркса. Для него видение Маркса было правильным, его анализ оказался точным, его предсказания относительно эволюции капитализма оправдались на деле. Именно исходя из этого, согласно Примо де Ривере, «либеральный капитализм обязательно приводит к коммунизму».

«Предвидения Маркса осуществляются с большей или меньшей быстротой, но неумолимо. Дело идет к концентрации капиталов, к пролетаризации масс и в конечном итоге к социальной революции» (Р г i m о de Rivera J. A. La Revolution espagnole, 19 mai 1935). Если думать о том, что марксистская опасность была для Примо де Риверы поистине навязчивой идеей, не приложимо ли замечание Ж. Биллига в отношении гитлеризма также и к фалангизму?

И наконец, строить идеологию исходя исключительно из поставленных перед нею целей и ее непосредственной практической эффективности, как этого требует Джентиле, не значит ли это превращать ее в не что иное, как уловку, призванную сделать возможным претворение этих целей в жизнь?

Таким образом, уже в связи с размышлениями основоположников фашизма, занятых поисками идеологии, единственной целью которой является стать как можно более действенной поддержкой практической деятельности, немедленно встает вопрос об органически присущей этой идеологии неискренности, независимо от разрабатываемых ею тематических направлений и от того, в какой мере ее носители осознавали эту неискренность3. Теперь нам следует заняться рассмотрением содержания тематических направлений в идеологии каждого из движений.

Историяграфия фашизма

Прежде чем приступить к анализу главных идей-сил, могущих вызвать искомый взрыв страстей, следует задать себе еще один вопрос, не помышляя пока о том, чтобы дать исчерпывающий ответ.

Эта идеология, признающая, что она подчинена единственно целям рассматриваемого движения,— идеология, провозглашаемая своими основоположниками как созданная для придания возможно большей действенности партии и призванная в первую очередь дать идеологический отпор марксизму, не является ли она просто-напросто удобной уловкой, собранием лозунгов, способных служить приманкой, для необходимого сплочения нужных приверженцев, с тем чтобы добиться успешного осуществления основной, антимарксистской цели? 

Ж. Биллиг в своей книге «Гитлеризм и концентрационная система» (L’Hitlerisme et le Systeme concentrationnaire) привлек внимание к тому факту — решающему, если он будет доказан, — что идеологическое построение в «Майн кампф» выглядит как уловка. Не является ли разработка этой уловки путеводной нитью в значительной части «Майн кампф»? Одержимый почти что математической, по его словам (это выражение употребляется несколько раз), вероятностью победы марксизма, Гитлер неустанно занят поисками средств, которые могли бы воспрепятствовать этой победе. Уже в самом начале «Майн кампф» им применяется в связи с необходимостью противостояния нацистской доктрины социал-демократии, как подметил Биллиг, откровенно циничная формулировка: «Эта тактика (социал-демократии). должна почти что с математической вероятностью привести к победе, если только противостоящая партия не научится бороться против удушливых газов удушливыми газани».

Принимая всерьез не только деятельность марксистских партий в Германии, но и прежде всего марксистскую теорию, Гитлер занят поисками идеологии, чья тлетворная деятельность могла бы оказать разрушительное действие на политическое и социальное сознание масс, находящихся под влиянием марксизма. Так, Гитлер заявляет со всей естественностью, что чем более он размышлял о «необходимости изменить позицию правительства в отношении социал-демократии, являвшейся в то время воплощением марксизма, тем более убеждался в отсутствии пригодного заменителя для этой философской школы. Что можно было дать на прокорм массам, если допустить, что марксизм мог бы быть разбит?

Германские города

Поскольку идеология долота быть прежде всего действенной, истинной она будет в том случае, если она приведет идеологическое движение к успеху в $го начинаниях. А отсюда и основополагающая мысль, четко изложенная Джентиле: «Истинной является доктрина, которая более чем на словах и в книгах выражает себя в действии и в индивидуальности людей. и решает проблемы более серьезно, чем человек, абстрактно разглагольствующий, проповедующий и сочиняющий теории» (речь в Палермо 31 марта 1924 г.)

«Наша доктрина — это дело»,— заявлял Муссолини. Следует остерегаться интерпретирования этой знаменитой фразы как выражения полного презрения к идеологическим построениям. Анализ идей Джентиле позволяет внести ясность в э.то изречение Муссолини. Конечно, фашистский философ не раз противополагал практику теории или же по крайней мере теоретическим размышлениям, ведущим к созданию идеологической системы. В них он видел лишь забаву интеллектуала, отрезанного от реальной жизни. У Джентиле эта фигура не вызывает ничего, кроме презрения. В итоге книги не содержат ничего, кроме утверждения или отрицания «спекулятивной философии». С этой точки зрения существует полный разрыв между теорией и практикой. Нет ничего и в философии Джентиле, что наводило бы на мысль о существовании диалектических отношений между теорией и практикой. Идея теоретического размышления, исходящего из реальной данности, конечным итогом которого является абстрактное построение, позволяющее затем воздействовать на реальность и подвергающееся постоянной корректировке со стороны реальности,— эта идея ему чужда. Но одна фраза Джентиле служит своеобразным пояснением сказанного Муссолини: «Истинная теория — всегда практика, определенная форма жизни*. Джентиле говорит также об идентичности доктрины и действия в смысле прагматизма, извлекаемого непосредственно из грубых данных реальности. Это равносильно тому, чтобы заявить без обиняков, что доктрина не предлагает каких-либо философских взглядов и не исходит из какого-либо научного обоснования (разве что при случае, когда это делается для «наружного употребления»). Доктрина состоит от силы из идеологических рецептов, могущих помочь фашистскому движению в достижении поставленных целей. Джентиле не требует от теоретических основ ничего иного, как успешного выполнения той роли, которая со всей откровенностью им отведена,— быть идеологической двигательной силой фашизма в самых широких массах, заставляющей их проникнуться идеалами, «выражающими» (пользуясь термином Джентиле) осуществляемую им деятельность. Как видим, значение имеет лишь критерий действенности.

Последствия фашизма

Взаимосвязь между доктриной и действием с грубой прямолинейностью выражена у Гитлера, поскольку избранный им подход к вопросу сводит все к соотношению сил между марксизмом и движением, призванным вести действенную борьбу с ним. Марксизм следует искоренить силой — такова исходная точка гитлеровских соображений относительно идеологии. 

Но возможно ли мечом искоренить духовную концепцию? Можно ли с помощью грубой силы бороться против философских идей? Гитлер приходит к заключению, что можно силой бороться против идей лишь при условии, что сама эта сила будет опираться на новую идею.

Таким образом, теоретическая разработка доктрины возникла как следствие необходимости борьбы против марксизма, успешному исходу которой она должна была способствовать. Вероятно, мыслилось это так: материальная сила должна была найти свое оправдание в идеологии, иначе противникам была бы уготована роль мучеников. Но в умозаключениях Гитлера идеология находится на втором месте: поскольку одна лишь материальная сила беспомощна, необходима доктрина. 

А посему материальная сила находится на службе философской концепции лишь по видимости. В своей основе доктрина нужна только для того, чтобы выразить собой действие, позволить нацистскому движению одержать победу над противником. Все дело в том, чтобы найти идеологию, пригодную наилучшим образом оправдать беспощадное использование грубой силы. Во внимание тут принимается лишь критерий эффективности.

Итак, идеология является производным требованием практической деятельности и конечных целей движения. Исходя из этого, она вырабатывается со дня на день. В Италии систематическое изложение доктрины имеет место лишь начиная с 1929 г., да и то в нем немало туманностей. В «Майн кампф» теоретическая часть изложения распылена и перемешана с несчетными практическими, историческими или автобиографическими пассажами.

По сути дела, идеология всех трех движений свидетельствует во многих своих аспектах о своем антиинтеллектуализме. Подчиняя любую теорию сиюминутной практической деятельности, провозглашая тождественность дела доктрины, уводя в сторону от научного мышления и подводя под свою доктрину иррациональную основу, фашистские идеологи отказываются усматривать какую бы то ни было ценность в теоретическом мышлении. Будучи исключительно спекулятивным, отрезанным от жизни, неспособным найти выход в практической деятельности, догматичным, оно лишено для них какой бы то ни было силы воздействия на реальную действительность. «Оставим же книги» — резюмирует Джентиле.

Германская мифология

Естественные науки были избраны нацистскими идеологами для обоснования теории неравенства рас. Они исходят из «принципа созидательного» и «принципа паразитарности», представляемых как результат наблюдения и якобы управляющих растительным и животным миром. Далее берется пример борьбы человеческого тела с паразитами — приложение провозглашенного «научного» принципа к конкретному случаю — и демонстрируется, что эта борьба может в итоге закончиться либо истреблением паразитов, либо смертью человеческого существа. Последний этап «доказательства»: будучи универсальными, эти принципы равным образом приложим и к человеческому обществу, которое с научной точки зрения не может не порождать паразитов, подлежащих уничтожению, с тем чтобы выжить обществу. 

Таким образом, аргументация опирается как будто, чего казалось бы яснее, на экспериментальный метод. Но тут со всей очевидностью подмечаешь, что механизм умозаключения совершенно порочен:

1)            в случае провозглашения принципов (созидательного и паразитарности)— голое, ничем не доказанное утверждение абсолютной истины, дающее тем не менее «обоснование» для всего прочего, что содержится в изложении.

2)            В случае неправомерного уподобления — основанное на провозглашенных принципах, но следующее ложной логике перенесение феномена, констатированного в известной форме биологической организации (человеческого тела), на развитие социального организма.

Несмотря на внешние признаки логики, перед нами, по сути дела, полностью иррациональный метод.

Итак, мы имеем дело с идеологическими системами, сконструированными на основополагающих истинах, определяемых как бесспорные и догматически утверждаемых, служащих для индивидуумов и масс непосредственным источником откровения. Но если задуматься о главном критерии, критерии действенности, эти идеи-силы должны привести к возможности своего практического претворения, а из этого вытекает необходимость рассмотрения того, как предстает в их свете связь между теорией и практикой.